Ресторатор и Чейни рассказали The Village, как родились две главных баттл-площадки России и что происходит на них сейчас.
Александр «Ресторатор» Тимарцев, создатель VERSUS
В организации баттла задействованы всего два человека: я и мой напарник Ян. Изначально нас было человек пять, и часто получалось, что мы не могли между собой договориться — из-за этого возникали проблемы: что-то срывалось, переносилось… Сейчас у нас всё удачно: один звонок — и вопросы решены.
У нас есть две лиги: собственно Versus и Versus Fresh Blood для юниоров. Чтобы выступать на платформе Versus, есть два пути: либо быть рэпером с историей, либо пройти Fresh Blood и понравиться зрителям.
За фото спасибо Лехе Храмову
Чтобы принять участие во Fresh Blood, надо прислать видеозаявку: за одну минуту показать и технику, и личность — что-то интересное. Приходит несколько тысяч заявок, Ян всё просматривает, выбирает 50, потом делит на два — эти 25 заявок с ним смотрю я, и мы выбираем 12 человек. Бывает, с первой секунды понятно, что человек даже дома некомфортно себя чувствует перед камерой. Либо видно, что сложение стихов — не его история. А кто-то подкупает сразу. Были случаи, когда мы сами приглашали кого-то на Fresh Blood: например, Rickey F (правда, всё равно попросили его оформить заявку). А взять, например, Лёху Медь: у него не было крутой рифмы, но был отличный образ отмороженного дегенерата, застрявшего в 90-х. И мы его попробовали.
Баттл всегда окупался, но раньше не было дохода. Сейчас? Да, мы богаты. Шучу. На это интервью я приехал на метро. Доход идёт от работы со спонсорами.
Oxxxymiron сейчас — локомотив. Он прыгает выше головы каждый раз, это безумие.
Ну, мы что на заработанное делаем: фонарики новые в баре повесили, баннеры иногда печатаем. Выпить любим. Оплачиваем дорогу участникам (а вот судьи всегда за свой счёт приезжают). Операторы, монтаж — это самые дорогие статьи расходов. Разработка 3D-штук. Хостинг сайтов. В итоге доходов не настолько много, чтобы мы ещё и гонорары платили. Кроме того, ребята приходят к нам за просмотрами, они их получают — а мы получаем скромную комиссию.
Oxxxymiron сейчас — локомотив. Он прыгает выше головы каждый раз, это безумие. И проблема в том, что все хотят баттлить именно с Мироном, никто не хочет друг с другом. А у Мирона один — может, два — раза в год получается участвовать.
Многие до сих пор не поняли, чего мы хотим. Вот недавно был баттл — именно такой, как изначально задумывался: в зале царила тишина полнейшая, никто даже не шептал — то, что нужно. Юмор ушёл на второй план, доминировала личная неприязнь, какие-то счёты. Вот так и хочется продолжать. А народ считает, что баттл — это про шуточки. Впрочем, юмор тоже важен.
За фото спасибо Лехе Храмову
Я недавно пил чай с родителями, они смотрели КВН, там были шутки, украденные из Versus (кажется, у Rickey F). Их адаптировали, убрали мат, а без мата оказалось совсем не смешно. Судиться не будем, конечно: мы нормальные ребята. В чём я согласен с Мироном: копирайт — история, которая стопорит всё. Мы открыты: воруйте у нас, пожалуйста. Хотя, если можно, всё-таки указывайте авторство.
У Versus, кстати, есть что-то общее с КВН: там — шутки про Маслякова, тут — шутки про меня. Каждый раз это не очень смешно, но очень мило. Когда я слышу: «Пришли на баттл», — думаю: «Ну всё, сейчас будет рифма „Ресторатор». И я представляю себе Маслякова: он стоит и думает «Господи, идиоты».
Участники Versus Fresh Blood обычно засыпают новыми штуками. Помню, я был маленький, ехал в поезде и брал с собой журнал «Вокруг смеха» — в него читатели шутки отправляли, а к нам ребята сами приходят и травят. У меня иногда щёки после баттлов болят от смеха. Ребята задают тренд юмора: смотрят, что заходит, что — нет. Это не какое-нибудь «Кривое зеркало», в котором шутки устарели, — у нас прямое попадание.
За фото спасибо Лехе Храмову
Модерация в баттлах постепенно появляется. Если вначале мы провозглашали свободу слова, то сейчас — ай-ай-ай, иногда сверху пальчиком грозим. Тем более в Twitter на нас стали подписываться люди из каких-то надзорных ведомств. Мы стараемся не шутить про первых лиц государства: если шутка того не стоит, лучше не надо. Из песни слов не выкинешь, и цензурировать баттл не станут, но это не наш формат: в политику нам лучше не лезть.
А всё остальное — пожалуйста. Скажем, инвалиды — наше любимое, а почему нельзя над такими темами смеяться? Не над конкретным человеком ведь. Например, был баттл, в котором высмеивался рак мозга, очень жёстко и ярко — мне было стыдно, но это настолько безумно смешно! И потом люди писали в Twitter: «Спасибо, я научился смеяться над своим недугом». Это круто, нам очень польстило.
За фото спасибо Лехе Храмову
У нас сейчас нет более свободной площадки, чем интернет. На концертах матом ругаться не дают. Мы катались по России, было весело — но это сложная история: из-за цензуры теряется атмосфера. Телевидение нам, наверное, интересно, но не нужно: мы не может отказаться от мата и острой сатиры. Было предложение от канала ТНТ, но какое-то размытое. Они позвонили мне в прошлом году 27 июля, а это мой день рождения, и я был нетрезв. Говорю: «Давайте потом». Так больше и не созванивались. Ну и ладно.
Наша аудитория, мне кажется, за несколько лет помолодела. Мы заняли YouTube-зону, а там обитают как раз молодые ребята. И аудитория начала понимать, что к чему. Они копаются в материале, разбирают построение текста, рифм, какие-то фишки. Аудитория идёт вслед за нами. Мы её пытаемся немного учить: например, баним в группе за какие-то глупости. Вообще такое ощущение, будто рухнул железный занавес, стало очень много информации. Мне кажется, 99 % аудитории сейчас лучше, чем я, разбираются во всём. Комменты почитаешь — много нового узнаешь.
За фото спасибо Лехе Храмову
Бар «1703» стал знаковым явлением не только для Versus, но и для всего Петербурга. Я недавно вводил на чужом компьютере в Google слово «бар» — в раскладке сразу выпал «1703». Году в 2013-м или 2014-м мы познакомились с блогером Юрой Хованским. Напились. В «1703» нас привёл Мирон — тут ещё были голые кирпичные стены, краска кругом, ребята стелили полы. И никого. Я никогда не ходил по барам. Но здесь был дешёвый алкоголь, комфортно, стали появляться хорошие люди. Понравилось. А где ещё снимать Versus? Мы здесь постоянно пили — решили здесь и продолжать.
По окончании баттла обычно уходят все левые люди, остаются все наши. Можно увидеть, как рэпер первого эшелона угощает рэпера третьего эшелона сигаретой, они играют в кикер, возникает коннект, это очень круто. В условном 2010 году они не могли бы пересечься: нестыковка уровней.
У Versus, кстати, есть что-то общее с КВН: там — шутки про Маслякова, тут — шутки про меня.
В Петербурге баттлы также делает #Slovospb — надеюсь, у них всё получится. У нас нет конкуренции, так как перед нами стоят разные задачи. Мы работаем с именитыми ребятами и раскручиваем не очень именитых. Они находят неизвестных талантливых ребят. Мы со #Slovospb дружим, они к нам приходят на баттлы. У нас, кстати, 26 июня будет баттл Versus против #Slovospb в клубе MOD: их люди против наших.
Бренд Versus развивается, люди за ним следят. У нас больше миллиона подписчиков на YouTube: блин, это много, я не могу себе представить миллион людей. Я жил в городе с населением 16 тысяч человек — а это 60 таких городов.
Нам сейчас главное — удержать своё господство. Все паблики «ВКонтакте» для школьников, для рэперов — заполонены Versus. Это круто, мы везде.
Ден Чейни
Изначально Slovo возникло в Краснодаре, потом стало распространять влияние на другие города — правда, сейчас филиалы закрываются. В Петербурге баттл Slovo появился в конце 2013 года, я не имел к этому отношения. Но очень обрадовался: проект Versus тогда очень сильно поднял моду на этот жанр.
На тот момент я занимался организацией фристайл-баттлов — это импровизации под бит. Мне было интересно, как это — офлайн-баттлы, без бита. Подал заявку на первый сезон. На тот момент баттлы были не очень похожи на то, что происходит на площадке #Slovospb сейчас: организация хромала, мы выступали на каком-то деревянном поддоне (сегодня такие используем для того, чтобы на них стояли зрители — выстраиваем из них подобие амфитеатра). Это было похоже на табуретку, с которой читают стихи. Я участвовал в первом сезоне Slovo и дошёл до финала. Там мы схлестнулись в поединке с Гнойным, который ныне — постоянный судья и один из креативных продюсеров #Slovospb.
В Петербурге баттл Slovo появился в конце 2013 года, я не имел к этому отношения.
После этого прошёл SlovoFest в Анапе: собрали сильнейших участников со всех филиалов — более десяти городов. Я тоже поучаствовал, а потом вернулся в Петербург, где должен был начаться второй сезон Slovo. И тут выяснилось, что организаторы пропали. Наверное, им стало неинтересно, потому что баттл не приносил финансовых дивидендов. Начало сезона всё оттягивалось. С огромным трудом мы нашли организаторов — оказалось, что они не хотят больше этим заниматься. Нас было четверо: я, Гнойный, Заебатсу и Алексей Xarisson. Мы обсудили и решили, что организацию #Slovospb возьму на себя я. Краснодарцы с этим согласились.
Второй сезон продолжался до июня 2015 года. Он закончился — и у нас возникли некоторые организационные разногласия с Краснодаром. Мы с ребятами решили, что нам надо отделяться от проекта Slovo. Мы единственный филиал, который стал автономным проектом. Была точка возврата, но организаторы Slovo решили, что не будут с нами разговаривать.
Краснодарцы очень негодовали из-за того, что мы оставили название, в котором есть слово «slovo». Но мы и есть #Slovospb, никто, кроме нас, не может так называться. Можно провести историческую аналогию: в 395 году произошёл раздел Римской империи на Западную и Восточную. При этом в Восточной не было Рима, но она всё равно называлась Римской империей.
В общем, сейчас у нас идёт сезон 2016 года, прошёл четвертьфинал, 31 июля будет полуфинал в клубе MOD, и финал — в сентябре. До конца года планируем ещё одно-два мероприятия. #Slovospb живёт полной жизнью и, я думаю, дальше будет только интереснее.
Краснодарцы очень негодовали из-за того, что мы оставили название, в котором есть слово «slovo».
С самого начала вокруг #Slovospb формировалась постоянная тусовка. Со второго сезона этот круг начал расти, появились постоянные операторы, люди, которые занимаются звуком и светом, которые помогают расставлять зрительские трибуны, которые стоят на входе, контролируют, чтобы не было пиратской съёмки, монтажёры, дизайнеры. Всего вместе с участниками нас от 30 до 50 человек.
Помнится, Мирон Фёдоров рассказывал The Village про бары на Лиговском, 50. Там шла речь про «1703» и «Альфа-бар». Так вот, «Альфа-бар» стал для нас тем же, чем «1703» — для Versus. Там происходили первые два сезона. Это достаточно андеграундное помещение: бар с грязными деревянными полами, хаосом… К сожалению, он закрылся. Мы попробовали проводить баттлы в нескольких помещениях. MOD — третий клуб, в котором мы проводим мероприятия. Думаю, тут и останемся: здесь самые удобные условия, самые отзывчивые и ответственные организаторы. К тому же центр города.
К этому сезону пришло самое большое количество заявок на участие — несколько сотен, мы отобрали чуть больше 30. 80 % участников этого сезона — из других городов. В последнее время сильно удивляют уровнем участники из Москвы и Ельца. А вот все петербуржцы к полуфиналу вылетели. С одной стороны, обидно, с другой — я сам неместный (из Челябинска) и прекрасно понимаю рвение участников, которые приезжают в другой город покорять вершины. Мы помогаем компенсацией затрат на проезд, а человек, который выиграет сезон, вдобавок заберёт 100 тысяч рублей призовых. Так что мотивация у людей из других городов есть.
В последнее время все говорят о том, что девушкам не место на баттлах.
По поводу участия девушек есть большая проблема: в последнее время все говорят о том, что девушкам не место на баттлах. Почему-то людей злит, что девушки штурмуют офлайн-баттлы. В этом есть рациональное зерно: многие девушки, участвовавшие в офлайн-баттлах, не выдерживали даже минимальной планки, которую ставили мужчины. На одном из краснодарских баттлов между молодым человеком и девушкой была задета очень болезненная для участницы тема, и она разрыдалась. Для того чтобы участвовать в баттле, надо иметь железные нервы.
В этом плане очень выделяется одна девушка. Мы сделали стикерпак с участниками сезона, и одна из них — Юля Kiwi, девушка, которая делает лучшие женские офлайн-баттлы в России. Она единственная девушка, на чьи баттлы лично мне не стыдно смотреть. Юля Kiwi заняла третье место во втором сезоне, победив в баттле нынешнего финалиста Versus Букер Д. Фреда. Глядя на неё, я понимаю, что девушки должны пробовать. У нас не так давно был женский баттл: Юля Kiwi против Маши Hima. Юля победила с результатом 3:0, но Маша тоже очень круто баттлит, уверен, в России есть и другие талантливые девушки.
Тут есть такой момент, что никто не хочет проигрывать девушке: в мужском кругу это считается как будто позорным. И девушки должны быть готовы к тому, что если начнут выходить на баттлы, никто не будет их щадить. Я надеюсь, что женский баттл-рэп будет развиваться, хотя, возможно, для нашей культуры это очень странно, когда девушки выходят и друг друга поливают грязью.
Баттлы изначально были разновидностью хип-хопа. Однако в последнее время рэп-составляющая уходит: вес имеют те МС, которые делают акцент на красоту русского слова. Необязательно быть рэпером, чтобы идти на баттл. Начала последних нескольких веков знаменуются расцветом поэзии. Начало XIX века — золотой век поэзии, начало XX — серебряный. Нынешний, наверное, можно называть пластмассовым веком поэзии. Сейчас баттлы недооценены, но они, безусловно, окажут сильное влияние на стихотворную форму изложения мысли.
В последнее время рэп-составляющая уходит: вес имеют те МС, которые делают акцент на красоту русского слова.
Многие участники наших баттлов, даже некоторые судьи, например Lokos, начинали с фристайл-баттлов. Это немного другой формат. Фристайл — искусство быстро придумать рифму к тому слову, на которое закончил строчку, попадая при этом в бит. Формат офлайн-баттла — когда готовишься заранее — развязывает руки: размер и ритмика могут быть любыми. Сложность рифм не в пользу импровизации. Фристайл сохранил место в ответках, так называемых флипах. Когда, например, один из участников закончил раунд, а у второго он начинается, услышав, что сказал оппонент, можно придумать во время своего раунда ответку. Порой бывает бездарно, порой бывает отлично. Но талантливых фристайлеров не так много. Импровизационный речитатив изжил себя, его вытеснили офлайн-баттлы. Запретных тем как таковых у нас нет. Участник может читать о чём угодно — но есть темы, которые не рекомендуется задевать. Например, пару раз участники читали панчлайны про секс с несовершеннолетними или оскорбляли чувства верующих.
За фото респект летит Роману Герасименко
Мы стараемся такие вещи вырезать из выступлений. Есть закон о СМИ — лучше не рисковать. Как и у Versus, политика — нежелательная тема. Нельзя призывать к разжиганию межнациональной розни или свержению действующей власти — это статья Уголовного кодекса. Мы стараемся, чтобы на баттлах была свобода, но понимаем, что живём в России и надо думать о последствиях. Не хотелось бы, чтобы из-за одного панчлайна закрыли весь проект. Тут весь удар на себя берёт Versus. Они как индикатор: если начнутся какие-то проблемы с цензурой — сначала придут к ним. Раз их не трогают, то и у нас всё в порядке.
За всю историю #Slovospb у нас была всего одна драка на баттле. Причём не участника с участником. Глеб Крипл в первом сезоне был судьёй. В импровизационном парном баттле, в котором участвовал и я, мой компаньон Алексей Xarisson сказал несколько нелицеприятных слов об умершей кошке Глеба. Тот был нетрезв и решил отомстить за кошку: пошёл на Алексея с кулаками. Впрочем, его быстро остановили. Драки не произошло, но баттл почти сорвали.
За всю историю #Slovospb у нас была всего одна драка на баттле. Причём не участника с участником.
Можно ли делать на баттлах бизнес? Наверное, можно — смотря что считать бизнесом. Вообще любой баттл-проект завязан на тратах — за респект мало кто работает. Это аренда помещения и аппаратуры, оплата технического персонала, компенсация проезда участникам, призовые. Мы некоммерческий баттл, у нас нет постоянных спонсоров (но мы были бы очень рады, если бы они появились). Наш единственный спонсор — зрители, которые ходят на мероприятия. Мы каждый раз уходим в ноль. Я организую второй сезон #Slovospb и особо ничего не поднял. Но не хочу прекращать из-за отсутствия видимой прибыли. Ребята рассчитывают на меня. Я знаю, что без меня всё пойдёт к чертям.
За фото респект летит Роману Герасименко
У нас последние полгода идут разговоры о том, чтобы баттлы вышли на телевидение. Такой вариант многих отпугивает, потому что люди думают: «Там же цензура! Нельзя материться!» Но вот нынешний участник Катровасер дошёл до полуфинала, не употребляя матерных слов — мы это совсем недавно заметили. Если у одного человека получилось, может получиться и у других. Некоторые считают, что баттлы должны оставаться андеграундными. Но если организаторы офлайн-баттлов, MC и зрители хотят, чтобы жанр выжил в этом жестоком мире постоянно меняющихся предпочтений, они должны быть готовы к переменам.